Глава 10. Смерть во дворе

На улице Глюка случались и крупные происшествия. Например, одно из них касается ещё одного моего друга, которого зовут Виттор Челла. Это были три брата, сыновья привратника из четырнадцатого: одного звали Франческо или, как говорили, Чекко, другого Винченцо и ещё один – Витторио. Он был младшим из них и был всем известен, потому что с детских лет поражал сердца. Он был самым красивым на улице Глюка. И его заслугой было то, что эта улица стала, прежде всего, местом свиданий. Красивые девушки приходили из соседних районов и собирались, чтобы увидеть его, поговорить с ним. Его красота была совершенна. Он был не только красивым. Более того, он был приятным, а не просто обладать обоими этими качествами вместе. В придачу у него было по-настоящему “отпадное”, как говорят сейчас, тело. В общем, он был ещё одним мощным столпом этой благословенной улицы. Но однажды, во время войны, его брата Винченцо немцы посадили в тюрьму и даже пытали. Удары электрического тока и подобные вещи. Так что все беспокоились. Вся улица знала об этом. Но вот война закончилась, и когда Винченцо вернулся домой, помню, мама предупредила, что это событие будут праздновать, и поэтому сделают несколько выстрелов в воздух из настоящих пистолетов. Тогда это было принято. И помню, что мама сказала мне: “Ты сегодня вечером во двор не выходи. Сегодня поешь – и в постель. Потому что сегодня выходить опасно”. И я пошёл спать. А случилось вот что. Прямо в наших дверях, дверях четырнадцатого дома, с обеих сторон толпились стреляющие в воздух люди. Прямо бойня, казалось, что это обстрел, однако было ясно, я слышал, что эти выстрелы – праздничные. И мама меня рассмешила, когда сказала: “Иди в постель и спи”, потому что заснуть было невозможно. Стреляли все, из пистолетов и ружей. Выходить было действительно опасно. Были все взрослые парни, были даже партизаны. В общем, случилось так, что двое братьев - Винченцо, тот, который был в тюрьме, который, когда вернулся домой, был очень худой, что производило впечатление, потому что было известно, что его мучили; и другой брат – Франческо, оба принялись стрелять, чтобы отпраздновать возвращение. И что тогда произошло? Случилось, что этот Франческо стал перезаряжать пистолет, потому что пуля застряла, и опустил дуло вниз. Пистолет издал щелчёк, но всё равно не стрелял. Тогда он вынул пули и попробовал выстрелить вхолостую, и тогда курок заработал. Он вставил обойму и, чтобы проверить, нажал на курок, поднимая дуло револьвера все выше. И вдруг раздался выстрел, и он попал в селезёнку тому, кто стоял, стреляя, перед ним. Это был его брат, тот, которого пытали. Внезапно все оборвалось. Никто больше не стрелял. К сожалению, Винченцо спустя двадцать четыре часа умер.

Эта история отпечаталась во мне навсегда. Помню, Чекко от горя хотел покончить с жизнью. Хотелось что-нибудь для него сделать, потому что он не мог успокоиться. Я был ребёнком, и, помню, много размышлял об этой истории. Я думал: “Может, так и должно было быть. Винченцо должен был умереть, как умерли многие его товарищи по оружию, замученные нацистами, но ему Иисус захотел дать ещё один шанс и сказал: “Люди мучили тебя и причинили тебе столько зла, что даже если ты выживешь, тебя все равно убьют потом. Оставшись жить, ты не будешь знать ничего другого, как вновь и вновь переживать жестокость тех, кто пытал тебя, перенося это даже на самых дорогих тебе людей. А они этого не заслуживают. Пойдём же со мной на небо, и, наконец, ты сможешь наслаждаться вечным блаженством Рая. Твой путь, который был бы несчастьем для других, заканчивается здесь. Но прежде, даже если тебе уже не терпится, ты должен попрощаться с твоей семьёй, которая столько беспокоилась о тебе”.

Вот как все было. Иисус ещё раз хотел показать нам, что, когда его распяли на кресте и убили, он не только не умер, но ещё и не перестал подставлять другую щеку. Он хотел, чтобы Винченцо попал в Рай не с памятью о мире-палаче, но с памятью о мире, где, конечно, есть мучители, но где есть и семья, плачущая и страдающая, когда ты уходишь, так как любит тебя. Почему так? Потому что мы уходим с земли, а не с неба, и даже если знаем, что уходим в лучший мир, именно за то, что покидаем землю, нам жаль оставлять её. Это как ребёнок, который, когда рождается, доволен этим, но будь по его, хотел бы, чтобы пуповину никогда не перерезали. Однако её нужно перерезать, потому что, он этого не знает, но так будет лучше: он сможет бегать играть, не таская мать всегда за собой. Так, исполнение этого последнего действия любви, коснулось Чекко, брата Винченцо. Именно он своей рукой должен был закрыть этот занавес, именно он, который больше всех страдал без Винченцо, когда его забрали в тюрьму. Может, именно потому, что он страдал больше, этот финальный жест достался ему, потому что на его лице читалась не только боль из-за смерти брата, но и боль за тысячи людей, погубленных войной. И Винченцо первым прочитал это по лицу Чекко. Прежде, чем закрыть глаза, он в последний раз взглянул на него, и по его щеке скатилась слеза, как благословение, без слов рассказавшее историю мира.

| Назад | Содержание | Далее |