Юрий Выборнов. Интервью Адриано Челентано в передаче «Международная панорама», 1987 год.

Звуковой вариант интервью

Корресподдент Юрий Выборнов (ЮВ): Я знаю, что когда поёт Челентано (АЧ) надо молчать, Но все же я скажу несколько слов. Вы видите кадры из фильма «Джоан Луй» - последней работы Челентано в кино. Он в ней един в трёх лицах: актёр, певец, кинорежиссёр. Песня называется «Совершенный человек». С ней, как и с картиной в целом, вскоре смогут познакомиться москвичи. В начале июня Адриано приедет в нашу страну, где его «Джоан Луй», с большим интересом встреченный в Италии, будет дебютировать и на международной арене. Давайте досмотрим этот небольшой ролик, специально переданный Челентано для «Международной панорамы», а потом нам предстоит встреча с автором.

ЮВ: Адриано, позвольте вас представить. Итак, кажется скоро вы посетите Советский Союз, где ни разу ещё не были. Каким он вам сейчас представляется?

АЧ: Должен сказать, что Россия меня всегда очаровывала, привлекала - именно страна. Например, в отличие от Америки, которая вторглась в меня рок-музыкой, я всегда смотрел на вашу страну, как на сказочную. И, ни разу не побывав у вас, я храню в себе образ. И надеюсь теперь сказку увидеть воочию. К игре воображения, которой я был пронизан с детства, теперь добавляется приятное и неожиданно тёплое отношение ко мне со стороны советского народа. Я переполнен любопытством и радостью, и с нетерпением жду встречи с Москвой. Но, главное, я очень рад возможности увидеть и узнать советских людей. Говорят ведь, что я у вас популярен.

ЮВ: Вот с этого и начнём. В СССР вас хорошо знают, как певца, неплохо, как актёра, чуть, может быть, меньше, как режиссёра. Вы сумели объединить три творческих жанра, но могли бы выделить какой нибудь один, который больше по душе?

АЧ: Ну конечно раньше я начал петь. Ещё до того, как был электриком и часовщиком. Но, в целом, все три амплуа: певец, актёр и режиссёр мне видятся, как единое целое. Скажем, как ветви одного дерева. Любой из этих жанров нечто иное, как способ самовыражения. Поэтому я не отдаю предпочтения какому либо одному. Когда я нахожусь у камеры, во время съёмки очередного эпизода, я словно пою свою очередную песню.

ЮВ: Ещё вопрос. В 60-е годы вы спели песню «Парень с улицы Глюка» - о неистовом нашествии бетонной урбанизации на человека. Вспоминаю ещё одну песню «Мир в ноте «ми», в ней озабоченность социально-политическими проблемами того времени. Если бы вы хотели сказать о том, что особенно волнует сейчас, сегодня, какой бы была эта песня?

АЧ: Я бы спел уже известную песню из фильма «Джоан Луй» - «Совершенный человек». Потому что она выражает озабоченность, как и картина, тем, что происходит в мире. Она выражает тревогу по поводу того, что люди часто становятся рабами равнодушия. По-моему самое страшное - это равнодушие. Оно страшнее атомной бомбы.

ЮВ: Ну, на мой взгляд сравнение сильное, хотя и не бесспорное.

АЧ: Но бомба- это производное от равнодушия.

ЮВ: Да равнодушие страшно. А теперь скажите, во что вы верите?

АЧ: Я верю в бога.

ЮВ: В бога? Буквально? Или эта вера имеет более широкий смысл?

АЧ: Нет, конечно, это не тот бог, который,как принято говорить, должен быть там. То есть персонифицированный. Я верю в Иисуса Христа и этим хочу сказать, что вера - это та дорога, по которой должен идти человек. Свернёшь с неё, забудешься, потеряешься, потому что человек не может жить без веры. У каждого свой бог, в противном случае получится нелепость. Вроде того что,я захотел бы, чтобы эта моя рука существовала независимо от меня. Тогда была бы боль и все. Понимаете?

ЮВ: Пожалуй... Следующий вопрос, чисто земной. В последнее время вы реже чем прежде возвращаетесь к песенному жанру. Из-за кино? Или есть другие причины?

АЧ: Да, безусловно, кино отнимает у меня массу времени. Посудите сами, чтобы сделать большой диск нужно два-три месяца работы. Подготовить тексты, репетировать, пробовать, ходить в студии грамзаписи и т. д. Снять кино - тоже время, ну может быть немного больше - 3, 4, 5 месяцев, включая работу над сценарием. Одним словом, вполне логично, что песен стало появляться меньше. Если раньше я выпускал очередной диск каждые 8 - 9 месяцев, то теперь периодичность в среднем - год, полтора.

ЮВ: Наверное, это будет последний вопрос. Он очевиден. Каковы дальнейшие творческие планы, так сказать, перспективные, после поездки в Советский Союз?

АЧ: Не знаю. Я никогда не подписываю долгосрочных соглашений. Не люблю забегать далеко вперёд. Предпочитаю жить очередным обязательством. Обдумать идею, посмотреть, какую это вызовет реакцию, прикинуть, ну а потом заниматься программами и проэктами. А сейчас я хотел бы..... Это последний вопрос?

ЮВ: Предпоследний.

АЧ: Предпоследний? Тогда я скажу это потом.

ЮВ: Хорошо! Хотя нет... говорите сейчас, в конце я просто скажу несколько слов. Так что считайте, что этот вопрос был последним.

АЧ: Хочу сказать вот о чем. Я еду в СССР благодаря своему «Джоан Луй». Я польщён приглашением, которое мне направили советские кинематографисты. Но я приехал бы все равно, рано или поздно, не в этот раз, так в другой. Я должен был побывать в вашей стране. Мне нравится (я пока могу судить об этом издалека), политика гласности, проводимая Горбачёвым. Этим человеком я восхищаюсь. Я думаю, что в его лице мы видим надежду на мир. В этот конкретный момент, именно Горбачёв для всех является символом надежд, символом силы, способной отстоять мир. Хочу пожелать ему всего самого доброго.

ЮВ: Я думаю, что наше интервью подошло к концу. И нам остаётся пожелать Адриано увидеть то, что он хотел увидеть и счастливой поездки в Москву.

Текстовый вариант интервью и фото предоставила Маргарита Ульянова.

Звуковой материал предоставил Brigello.