Из архивов советской прессы. Еженедельник «Неделя», 1987 г.

Материал предоставила Маргарита Ульянова.

Они были неделю в Москве — гостями Союза кинематографистов СССР. Показали свой фильм «Джоан Он», Челентано дал два концерта в спорткомплексе «Олимпийский» (сбор от одного из концертов пошёл в Фонд выживания человечества), встречались с нашими деятелями искусства. Поскольку «Гости 13-й страницы» бывают, как правило, раз в две недели, разговор со знаменитым итальянским артистом Адриано Челентано и его женой, актрисой и певицей Клаудией Мори, публикуется лишь сейчас.

— Как вы росли, как начали петь и играть на сцене? К чему стремитесь в своём творчестве?

А. Челентано. Мне, по правде говоря, с детства слон на ухо наступил. Отец сердился: «Ты не итальянец! Настоящий итальянец не существует без песни!» А я любил утром поспать, частенько опаздывал в часовую мастерскую, куда меня определили учеником. Мама придумала хитрый способ: ставила пластинку и говорила: «Адриано, уже восемь часов!» (на самом деле было семь), через пять минут усиливала громкость и заявляла, что уже полдевятого. Я вставал под рок-н-ролл. Может быть, это и примирило меня с музыкой... С самого начала я осознал, что с вокальными эстетами мне не по пути, что нужно быть ближе к простым людям, которые если и не знатоки-меломаны, зато постепенно начинают понимать гораздо больше, чем те, кто претендует на рафинированную интеллектуальность. У меня народный вкус. Я — один из 58 миллионов итальянцев.

К. Мори. А я в 14 лет победила на киноконкурсе, объявленном газетой «Паэзе сера», после чего снялась в фильме «Черазелла». Работала и манекенщицей, и в варьете, чтобы содержать многочисленную родню; играла в театре. Горжусь, что моими партнёрами в кино были такие знаменитости, как Ирена Папас, Омар Шариф, Стюарт Грейнджер, Анна-Мария Пиранджелли, что снималась я даже у Лукино Висконти... Но все это было до роковой встречи с Адриано...

— Как он теперь относится к вашему творчеству?

К. М. В паузах между приготовлением супа, пиццы и спагетти иногда пою или снимаюсь в кино — вместе с Адриано (на моем счету примерно 35 фильмов). Но главное — дом, семья. У нас трое детей. Я сделала верный выбор!

А. Ч. (аплодирует жене). Браво! Она для меня — всё. Реакцией публики и прессы дорожу, но главный мой судья — Клаудиа. Она решает, получились или нет каждый из моих тридцати фильмов, каждая моя пластинка. Сознаюсь: я все ещё влюблён в неё, всё ещё ревную, испытывая нестерпимые страдания!.. Перед нашим домом, а живём мы неподалёку от Милана, есть фонтан, в центре которого я поставил статую Клаудии. В общем, не случайно у нас есть в репертуаре общая песня «Мы самая лучшая пара на свете». Кое-кто завидует нам.

К. М. Мы познакомились 24 года назад. И при каких конфликтных обстоятельствах! Я отказалась сниматься в фильме «Странный тип», где Адриано играл и самого себя, и своего двойника-мошенника. Тогда Челентано был мне просто неприятен, этакая разбитная, взбалмошная «звезда». А моя сестра Анна-Мария (кстати, она нынче приехала вместе с нами в Москву) по уши в него влюбилась. Только ради их совместного счастливого будущего я в конце концов согласилась участвовать в съёмках. После чего мы с Адриано поженились...

А. Ч. Так кому же больше подходила роль мошенника? (Смеётся).

— Ваше отношение к поговорке «Риск — благородное дело»?

А. Ч. Смотря какой риск. В рулетку или на бегах никогда не играл и играть не стану. Но в творческих вопросах — почему бы не рискнуть ради большей убедительности работы, большей ее эффективности. Кстати, фильм «Джоан Он» — как раз такой случай. Вообще решительный творческий акт мужественного и честного человека— почти всегда риск, это подтверждается многовековым опытом.

— Пожалуйста, поделитесь оба своим искренним мнением об Адриано Челентано.

К. М. Он постоянен. Одевается просто (даже чересчур просто). Готов общаться с первым встречным. Постоянно в хорошем настроении. Очень впечатлителен, чувствителен, легко раним. Проблемы окружающих, проблемы всех — его проблемы.

А. Ч. (вздохнув с облегчением). Эта характеристика меня, устраивает. Подтверждаю, что легко раним: если я дал «петуха» с эстрады, свист раздаётся мгновенно, если с экрана, свист звучит через полгода, но меня это угнетает одинаково.

— Расскажите о своих детях.

К. М. Старшая — Розита, ей двадцать два, учится в университете. Недавно снялась в фильме, продюсером которого стала её мама. Сыну Джакомо двадцать, служит в армии (кажется, в пехоте), потом будет учиться. Младшей, Розалинде, девятнадцать, окончила школу.

А. Ч. Все трое — мои друзья. Кажется, им по душе их папа, потому что он не диктатор, не указывает, как одеваться, причёсываться, что танцевать, а чего не танцевать. И всегда готов откровенно ответить на любой их вопрос. В нашей семье проблемы «отцов и детей» нет.

К. М. Наверно, со стороны мы всем семейством похожи на озорную ребячью компанию, в которой постоянно кто-нибудь кого-нибудь разыгрывает. Часто ловлю себя на мысли, что неизвестно, кто в этой «шайке» старше по возрасту.

— У Адриано много почитательниц в нашей стране; в связи с этим можно узнать, какого типа женщины ему особенно нравятся?

К. М. Похожие на меня (строго смотрит на мужа, предостерегая взглядом от иного ответа).

— Скажите откровенно: кто лидер в вашей семье?

К. М. (кивая на Адриано). Синьор.

А. Ч. (кивая на жену). Синьора.

— Что может испортить вам настроение? И что быстро его улучшит?

К. М. Принимаю близко к сердцу любого рода третирование, дискриминацию. Нельзя обижать человека!

А. Ч. Когда мне плохо, я смотрю на зелень, на море, на горы, и они возвращают мне оптимизм.

— Какой заголовок вы бы дали к интервью с Челентано?

К. М. «Разговор с неистовым и мужественным тружеником».

А. Ч. Недавно журнал «Эспрессо» под общим заголовком «Симпатичный реакционер» опубликовал мнения критиков о моей книге. (Книга эта нечто вроде автобиографии-исповеди). Кстати, «Джоан Он», по-моему, пока единственный в истории итальянского кинематографа фильм, который у нас на Апеннинах ругают и справа, и слева. Одна газета вышла с заголовком на всю полосу: «Наконец-то Челентано подрубил себе ноги». Тем более приятно, что московские кинематографисты, зрители поняли эту картину и тепло приняли.

— Скажите, Адриано, что вы делаете, когда можно совсем ничего не делать? И заодно — какое у вас любимое блюдо? И любимый цвет?

А. Ч. Есть два цвета, которые просто не выношу в нарядах Клаудии: ядовито-зелёный и жёлтый. Блюдо? В отличие от своего соотечественника Россини, который гениально сочинял не только музыку, но и кулинарные рецепты, я даже кофе себе сварить не могу. Однажды в отсутствие Клаудии попытался приготовить бифштекс. Вынул его из морозилки, сразу положил на раскалённую сковородку и налил туда масла. Оно стало брызгать в лицо. Пришлось закрыться куском картона и из-за этого щита дожаривать бифштекс. (Играет пантомиму «Челентано на кухне»). Что самое удивительное — получилось съедобно!

— Давайте пофантазируем. Вы поёте на стадионе, и вдруг на футбольное поле рядом с вами приземляется корабль инопланетян. Братья по разуму с Альфы Центавра! О чём вы у них прежде всего спросите?

А. Ч. (оживлённо). «Мы не кажемся вам чересчур уродливыми?»... А между прочим, я верю в братьев по разуму! И вообще, в самом воздухе витает логика поведения людей в эпоху научно-технического прогресса. Атомы гневаются, когда мы даём волю ядерной энергии, не придумав ей противоядия. С ужасом думаю о том, чем грозит человечеству нажатие одной кнопки! Надеюсь на здравый смысл. Нужно любить и познавать мир, а не держать его на краю ядерной пропасти.

— Вы — д'Артаньян в новом Фильме. Кого пригласите на роли Атоса, Портоса, Арамиса и Констанции?

А. Ч. (Ещё более оживляясь) Вот спасибо, блестящий вопрос! Гэри Купера, Фернанделя, Кларка Гейбла и Вивьен Ли!

— Назовите любимое место в самом любимом вашем городе, географическом пункте.

К. М. Да что вы, он даже многие итальянские города знает только по открыткам!

А. Ч. Да, кроме Милана, я был ещё во Флоренции и Венеции. Нравятся мне исторические Центры всех городов. Люблю рассматривать открытки, фотоальбомы. Копенгаген, например, хорош. Москва подарила мне знакомство с Красной площадью, с ансамблем Кремля.

— Ваше отношение к науке, к литературе?

А. Ч. Несмотря на оплеухи, на которые не скупился мой папаша, учиться мне было неохота. Раскаиваюсь теперь, когда приходится писать сценарии или хотя бы письма приятелям. Невелик и мой словарный запас. Навёрстываю, читаю книги? Вот прочёл «Мастера и Маргариту» Булгакова. Великое произведение!

— Если бы не актером и не певцом, кем бы вы могли стать?

А. Ч. В часовой мастерской обо мне говорили: «Золотой парень, будет мастером». И до сих пор меня интересуют механика, бытовая электротехника, электроника. Нравится чинить водопроводные краны (московские друзья, узнав от меня об этом, стали активно зазывать в гости).

— По слухам, Адриано — неудержимый центровой в баскетбольной команде, это так?

А. Ч. (смеётся). Это не так. В одном фильме я сыграл баскетболиста. И даже песенку из этого фильма исполнял на концертах в Москве, в спорткомплексе «Олимпийский», а в песенке этой есть элемент пантомимы: по-баскетбольному быстро-быстро стучу воображаемым мячом о площадку под аккомпанемент ударных инструментов. Может быть, пантомима и внушила кому-то мысль, будто я баскетболист...

К. М. У него удивительная пластика, он от природы спортивен, но я никогда не видела его с мячом, или на беговой дорожке, или со штангой. И даже футбол он обожает сугубо умозрительно.

— В таком случае, кто ваш Футбольный кумир?

А. Ч. Я в этом вопросе консервативен. Сандро Маццола, тонкий «техник», диспетчер, владеющий всеми нитями игры. Он давно ушёл с поля, а второго такого я пока не вижу.

— Как относитесь к числу 13? Есть у вас приметы, талисманы?

К. М. Нет, Мы с Адриано не суеверны. Можем вдвоём выйти из дому и спокойно вернуться, если что-то забыли. Чёрные кошки нас не пугают. Наш «талисман» — человечность, и окружающие платят той же монетой — добром.

— В одном недавнем интервью Адриано признался, что побаивается летать на самолётах. Но летали же вы в Фильме «БлеФ». И потом, Бельмондо (кстати, он тоже был гостем нашей 13-й страницы) однажды летал, стоя на крыле самолёта: чем вы хуже?

А. Ч. В «Блефе» был ещё один блеф (смеётся): меня как летчика заменял дублёр... Пусть Бельмондо летает. А я, всё понимая — вектор, подъёмная сила, скорость, — всё-таки не могу осознать главное: почему же эта тяжёлая штука летит?

— Надо бы вас сфотографировать...

К. М. А нельзя «по знакомству» напечатать нашу фотографию, снятую дочкой Розитой? Вот было бы здорово! Этот снимок она сделала недавно на нашем совместном концерте. Мы привезли его в Москву. Вот, взгляните.

— Ну что ж. Предложим редакции работу фоторепортёра Розиты Челентано.

А. Ч. Вдвойне благодарю! Слушайте, у нас с «Неделей» складывается просто-таки семейная дружба!

— Грациа за беседу, синьора и синьор. Счастья и удачи в работе, Клаудиа и Адриано. До новых встреч!

Гостей расспросили Гагик КАРАПЕТЯН (с помощью переводчика Николая Живаго). Сфотографировала Розита Челентано.

Материал предоставила Маргарита Ульянова.